Светлана Какоткина: В своих работах ищу свет

В художественной среде Алматы Светлана Какоткина далеко не на слуху. Тем приятнее открывать в Казахстане новое имя. В августе выставка художницы в Центральном выставочном зале порадовала зрителей радостной, живой энергетикой и зрелым мастерством произведений

Светлана, вы любите выставлять работы на суд зрителя? Если да, какая выставка наиболее памятная?

У художника выставление - и праздник, и отчет о проделанной работе. “Летние сны” - третья персональная выставка. Интересно видеть, как твои картины держат пространство, смотрятся вместе. Интересны мнения зрителей, если критика справедливая, прислушиваюсь. Самая памятная - первая выставка в 2021 году. Маленькая экспозиция (30 работ) в маленьком зале всю меня перевернула. Делала ее из боязни умереть в ковид, и не осуществить детскую мечту выставиться. Думала, переверну страницу и вздохну с облегчением, после галочки “выполнено” появится новая мечта. Но та выставка до сих пор не отпускает, и я иду дальше - открывается следующий этап. 

Что вам ближе: писать для себя, или самовыражаться своим искусством на публике?

Конечно, пишу для себя, когда мне хорошо, занимаюсь живописью. Если удаётся передать свет как хочу, аж приплясываю от радости. На выставке делюсь радостью с теми, кто решил забрать мои работы домой. Когда слышу: нам нравится свет в твоих работах, - глажу себя по голове, я искала этот свет, чтобы он светил людям дома (улыбается). Когда грустно, или беда случилась, пишу стихи. Черно-белая графика “Где мои крылья?» в этом смысле как стих.

Ваше отношение к словам Эдгара Дега: «Искусство - это не то, что вы видите, а то, что вы заставляете видеть других».

С Дега не поспоришь, - прекрасный, многогранный художник. Принимая его точку зрения, хочу, чтобы люди видели больше света вокруг. Мир становился бы ярче, краше, веселее. В ковид мне так не хватало прогулок, пения птиц, шелеста листьев; мечтала в горы сходить. Запертая в квартире-коробке, в поисках потерянного Эдемского сада, рисовала комнатные цветы на подоконнике. 

Райский сад для меня – это радость творчества, божественное начало. В моем Эдемском саду очень красиво, и цветы те же самые, с подоконника (улыбается).

Треть картин с выставки продана: похоже, вам удалось заставить других увидеть то, что видите сами. Ваши ближайшие творческие планы?

Эскизов и планов много, знаю, что писать. Хочу работать с большими форматами, правда, мастерской нет, а в маленькой квартире слишком тесно. Сегодня модно смешивать абстракцию с реализмом, двигаюсь в этом направлении. Например, непрописанная, полуабстрактная, почти беспредметная акриловая работа “Амариллисы” - то, от чего собираюсь отталкиваться, чтобы идти дальше. 

Мне близка идея немецкой художницы Хиллы фон Ребай о том, что беспредметная живопись - есть «чистое творчество в искусстве». К примеру, “Квадрат” Малевича рожден исключительно благодаря озарению художника, в натуре квадрата не существует. В этом смысле его картина живая в отличие от мёртвой копии реально существующего объекта, как бы реалистично он не был нарисован.Американский меценат Соломон Гуггенхайм в 20х годах прошлого века настолько проникся идеей беспредметного искусства, что основал Музей современного искусства в Нью-Йорке.

Вы из творческой семьи, сколько лет рисуете? 

В Алма-Ате наша семья обосновалась 100 лет назад. Мама и дедушка художники, оба работали в Гороформлении. Работа по их рассказам нелегкая, мама ушла преподавать, заведывала кафедрой в Классической Гимназии искусств № 46, сейчас на пенсии пишет иконы. Рисую с детства, хорошо помню свой первый натюрморт: мне 6 лет, в гости пришёл дедушка, и так расхвалил мои нарциссы и тюльпаны, что я до сих пор на его похвале выезжаю (смеется).

Главный учитель - мама, лучше неё никто не объяснял, хотя за плечами у меня куча Художек и изостудий, всё благодаря маминому подходу отдавать меня в коллектив к разным преподавателям. Папа строитель, сестра и брат инженеры-архитекторы. Соединив папину стройку и мамино художественное образование, все трое мы окончили архитектурно-строительный институт. У меня два высших: дизайнер и архитектор. Большим учителем в жизни стал художник Андрей Старков, на факультете дизайна в КазГАСА он вел у нас живопись, 1997 – 2002. 

Двадцать лет вполне успешно я работала дизайнером интерьера, преподавала, занималась рекламой. Шёл 2020-й год, как вдруг осознала: больше не могу так, хочу живопись, хочу эмоций, творчества. И ушла в свободное плавание, последние пять лет занимаюсь только живописью.

Кто из любимых художников вдохновляет больше всего?

Импрессионисты, конечно. Сейчас веду мастер-классы в одной компании, выстраиваю их только на импрессионистах, как современных, так и французских, выпуска 1874 года. Их много разных, люблю всех; самый любимый - француз Пьер Боннар, ведущая фигура в переходе от импрессионизма к модернизму. Интересно, в Казахстане он наименее известен, когда училась, не слыхала о Боннаре. Несколько лет назад в командировке по Европе случайно попала на выставку Боннара в Германии, Франкфурт-на-Майне. Это настоящее открытие: свет, льющийся из окна на большой картине, просто сбивал с ног, со мной такое редко, чтобы до слез! Нечто подобное ожидала от Ван Гога, но на выставке в Москве он не впечатлил. Зато рядом висел Шагал, и вновь - сногсшибающее ощущение, очень понравился Врубель.

В серии “Инсомния” вы исследуете тему бессоницы?

«Инсомния» - не столько о бессонице, сколько об исследовании необъяснимого духовного переживания во время сна. Снилось: я поймала рыбку, значит, беременна. У меня два сына и оба раза до их рождения ловила плавающих по воздуху рыб (смеется). У меня целая серия графики “Беременные сны”, хочу углубиться и увеличить эту тему в живописи.

Какая поддержка изобразительного искусства, на ваш взгляд, была бы оптимальной в Казахстане?

Искусство у нас ложится на плодородную почву национальных народных килемов, украшений. Этот большой пласт плюс авангардисты (Калмыков, узники бывшего Карлага - Эйферт, Черкасский, другие), - получился такой интересный замес. 

Искусство Казахстана развивающееся, самобытное, свежее. Свобода есть, а поддержки никакой: хочешь выставляться – плати. В одном интервью российский художник-пастелист Сергей Усик говорит: 90 процентов за аренду его мастерской на Васильевском острове в Санкт-Петербурге платит Союз художников! Многие казахстанские художники двигаются самостоятельно, как и я: мне отказывают, не дают, а я вижу цель - не вижу препятствий. Люблю то, чем занимаюсь, поэтому хочу и делаю. 

Спасибо за интервью.

Дина Дуспулова, арт-эксперт