Саян Байгалиев: Искусство должно быть искренним
Что отличает панорамную живопись Саяна Байгалиева, так это эффект присутствия в его московской квартире. Зрителя не покидает ощущение, что он находится в святая святых художника – его внутреннем мире, отраженном в картинах. Сам хозяин жилища предпочитает держаться незаметно, вдумчиво наблюдая за реакцией гостей - посетителей своей персональной выставки в музее Кастеева

Саян, вы живете и работаете в Москве. Каково в 28 лет быть звездой московского арт-рынка, и есть ли среди покупателей казахстанские коллекционеры?
Звездой себя не ощущаю, просто работаю (смущенно улыбается). Художнику всегда приятно, когда работы покупают, значит, есть отклик. В Москве и за ее пределами у меня более ста коллекционеров, в Казахстане гораздо меньше. С местной арт-сценой знакомлюсь впервые, именно сейчас в Алматы получаю первые отклики. То, что покупают, дает возможность работать масштабно, красок на инсталляции и картины много уходит. Мы с женой художники, все свои финансы вкладываем в искусство.

Активно начал выставляться с 2021 года - по 10 групповых ежегодно как в Москве, так и за рубежом; к персональной выставке готовлюсь долго. На 6 курсе мне повезло познакомиться с Элен Рожновой, независимым куратором и руководителем закрытого клуба коллекционеров COSMOSCOW. Она помогала советами, направляла: какая галерея мне ближе, как и с кем работать, просвещала с финансовой стороны - где какие проценты. Почему-то в вузе нам об этом не рассказывали, о таком мировом форуме искусства, как Венецианская Биеннале, даже не слышал, жил как в вакууме. Участие в биеннале в этом году сильно расширило мои познания, вживую увидел, что творится в художественном мире, о чем думают, на чем фокусируются мировые художники.
Как к вам пришла идея трехмерной живописи?
Родился я в селе Беткудук, что на берегу Иртыша между Семипалатинском и Усть-Каменогорском. В 4 года вместе с мамой переехал в Усть-Каменогорск. Чтобы поднять меня, мама сменила больше 10 профессий, и пока я рос, нам приходилось всё время менять квартиры. С 12 лет, как поступил в Алматы в школу-интернат при КазНАИ им Т. Жургенова, я жил сам. В 18 лет уехал учиться в Москву, и по-прежнему кочевал с места на место. От постоянных переездов начинаешь сильно ценить пространство, в котором живешь, оно становится сакральным. Не совсем понимал, зачем всё время просто для себя пишу интерьеры интерната, общежития, съёмных квартир, это было моей отдушиной, наработки копились. Оказалось, они - основа того, что я пишу сейчас: пространство, в котором живу и отражаюсь. Семья для меня много значит, дом - главная тема, я большой домосед, выхожу куда-то разве только по необходимости.

Внутри пространства, в котором я живу. 2023. Холст, масло, масляные скульптуры, авторская техника, 300х700х 470
Однажды, очищая для годовалого сына яблоко от кожуры, меня осенило: в яблоке есть плоскости, оно рубленное, я держу в руках то, что пишу! С той поры экспериментирую со своим открытием. Представленные на выставке работы о погружении в пространство написаны в последние четыре года, начиная с ковидного 2020. «Вытаскивая» предметы из холста, от яблока я перешел к столу, стульям. Живопись словно выходит за пределы пространства, и холст, получая продолжение, становится объемным. В желании углубиться я добавлял холсты, как бы вытекающие друг из друга формат за форматом.

Ожидание Жана. 2020. Холст, масло, 150х365
При виде картины «Ожидание Жана» переживаю те ощущения и эмоции, когда жена написала: «родился сын». От внутреннего напряжения, в котором мы тогда жили, я уже не мог писать, как раньше, и, меняя реальность, начал «ломать» пространство.

Жата гой. 2021. Холст, масло, 150х360
Работа «Жата гой» отсылает зрителя к работе М. Дюшана «Обнажённая, спускающаяся по лестнице», 1912 г. Я разделил холст на 9 частей с целью создать эффект бесконечного движения женщины, укачивающей малыша перед сном.
Московские знатоки вашего искусства называют вашу технику многомерной, или расширенной живописью, вы же считаете себя традиционным художником. Нет ли в этом противоречия?
Скажу так: я всегда хотел научиться именно традиционному подходу. Интересуясь современным искусством, столкнулся с мнением, что «живопись умерла», «ей уже нечего сказать нового». Но что бы не говорили, живопись - часть моей жизни, уйти от которой не могу. Поэтому считаю себя традиционным художником, всегда работаю с традиционным материалом - холст, масло. Впрочем рад, когда слышу о себе: это современно. Из современных художников мне близки работы Дэвида Хокни, Ансельма Киффера, Ричарда Серра.

Время карантина. 2021, Холст, масло, 100х135
В чем, по-вашему, разница между художником и мастером?
Если мастер, владея приемами, не способен шагнуть мыслью дальше своей техники, он её раб. Этому часто привержены ремесленники, в страхе ошибиться они постоянно повторяются. Взять ранние работы Рембрандта - как мастерски четко они прописаны, и людям понятно, когда все красивенько, аккуратно сделано. Под конец жизни Рембрандт смело отказывается от мастерства, и этот шаг открывает перед ним дальнейший ход. Его живопись становится пастозной, не затюканной, живой. Он экспериментирует, переделывает, видны смелые мазки, жизнь в работах бурлит. Считаю, отличие художника от ремесленника - в поиске нового идейного начала.
В вашем художественном созревании заметны три этапа – алматинский, московский и парижский. Как это было?
Ну да, этапы были. Студентом 2 курса колледжа КазНАИ им. Жургенова, оказавшись на музейной практике в Париже, впервые осознал, как мало я знаю, и твердо решил учиться дальше, найти свое. По окончании колледжа в 2015 г. поехал за мастерством в Питер, но не поступил; остаться на подготовительном курсе тоже не мог - мастерская сгорела. В том же году в Москве меня приняли в Суриковский. Сейчас я рад, что жизнь распорядилась учиться именно в московской школе.
Больше всего на 2 курсе института я хотел научиться мастерству, понять основы искусства. Очень сложно не ошибиться в выборе мастерской: думаешь про себя, что ты такой, а на деле - другой. На тот момент в Третьяковской галерее случилась большая выставка Гелия Коржева. Под большим впечатлением я выбрал после 2 курса батальную мастерскую его ученика - Николая Колупаева. Но как говорила наша преподавательница: «В выборе мастерской каждый должен сделать ошибку сам». На 6 курсе это у всех поголовно: и зачем я туда пошел? Надо было идти в другую мастерскую … (смеется).
Второй раз в Париж я приехал с женой в 2019 году, оба учились на 3 курсе. После долгих хождений по Лувру отправились в Центр Помпиду. Это было как глоток свежего воздуха: много новых художников, по-новому открыл для себя Марко Ротко. Повезло попасть на премьеру фильма «Дау», действие которого разворачиваясь, превратилось в перформанс. Экспозиция русской авангардной живописи на премьере окончательно выбила меня из колеи «правильного искусства». В Казахстане, фокусируясь на прошлом, я варился в среде местных художников. Думал, что казахский живописец должен рисовать батыров, историю. На самом деле, есть много прекрасных художников, которые уже сделали это. Для меня это большое открытие, потому что много лет я учился не осознавая, что делаю. Я понял, на чем современный художник Казахстана должен акцентировать внимание. И на 4 курсе я перевелся в мастерскую современного искусства художницы Айдан Салаховой.

С Айдан Таировной мне повезло, она за свободу: не можешь заставить себя приходить к 9:00 - не надо, оставайся собой; ты художник, а не рабочий, отрабатывающий по часам. Работай, когда продуктивен - не днем, так ночью, но в полную силу. Старайся осознать свои внутренние рамки, и что за ними скрывается, о чем и как ты хочешь сказать? Для моего творчества – это то, что надо: нет нужды с утра до ночи находиться в институте, незачем выходить на этюды на улицу, а в ковид мы вообще безвылазно сидели дома. Искусство должно быть искренним, не скажу, что я нашел ответы на все свои вопросы, но то, от чего отказался, дало свободу в работе. Когда рисую, всегда хочу знать: что это и о чем, почему и для чего я это делаю?
Учеба у Айдан Салаховой повлияла на ваше осознание, что значит быть художником. Кто из наставников до Москвы сыграл роль в том, какой вы есть сейчас?
Я об этом задумывался, каждый из педагогов привнес что-то своё. В Усть-Каменогорске мама работала в цветочном магазине. После школы я прибегал к ней в магазин и рисовал. Увидев это, мамина начальница повысила ей зарплату, и я смог пойти в художественную школу. А когда мама потеряла работу, вновь повезло: Сергей Михайлович Артеменко, у которого я учился, позволил посещать занятия бесплатно. Сам в основе архитектор, он классно рисовал и показывал культуры: японскую, казахскую, российскую, племен майя, Египет. Именно его подход - через изучение культур познание разных орнаментов - стало для меня базовым. Я же не специально орнаменты в картины добавляю, казахский узор просится изнутри наружу неосознанно, как часть меня. С детства помню ковры, пиалушки, чайнички; собрав небольшую коллекцию, наполнил ими свой дом в Москве. Когда обращаюсь к перспективе, всегда вспоминаю, как в школе-интернате Гульназия Абылхановна Кастеева учила нас определять в голове, сколько спичечных коробков (5 см) входит в предмет, который рисуешь. Структуру и перспективу, как основу академического рисования, заложила именно она.
Какие пути продвижения способствовали росту вашей популярности?
Оказавшись на 3 курсе в Париже, я понял, что никогда не фотографировал то, что делал. Люди спрашивали: ты художник, покажи что делаешь? А я как чистый лист, с собой ничего нет, даже портфолио. Могу ли я называться художником? Создал профиль в инстаграм, на него пошел большой отклик. Позже появился сайт, вести инстаграм стало проще. Мир заставляет: инстаграм, сайт для художника - это сегодня обязательно.
Вы ежегодно приезжаете гостем в Казахстан. Планируете вернуться на родину окончательно?
Я и вернулся, после 9 лет проживания в Москве хочу обосноваться здесь. Возвращение на родину планировал с 2022 года, как окончил Суриковский. Мне важно, что я из Казахстана - здесь родился, здесь мои корни. Своей квартиры и мастерской пока нет, - сняли в аренду на несколько месяцев.

Между этажами. 2024. Холст, масло, 375x480
Работа «Между этажами» - серия из 4 коридоров в московском доме на 14 этаже - знаменует переезд, состояние ухода из одной реальности в другую. Посмотрим, как все сложиться.
Спасибо за интервью.
Дина Дуспулова, арт-эксперт
Подписывайтесь на наш канал в Telegram