Дина Смаилова, #НеМолчи: У нас нормализировали агрессию в обществе

Дина Смаилова много лет руководила успешным детским театром «Тансари», была продюсером детских развлекательных программ. Но три года назад она сделала шокирующее признание. Дина рассказала в Facebook о том, что в юности стала жертвой насилия и молчала об этом 25 лет. С этого момента началась новая жизнь Дины Смаиловой – активиста движения #НеМолчи, которое превратилось в общественный фонд.

За свою активную деятельность в социальных сетях по вопросам гендерного равноправия и вопросам сексуального насилия Дина Смаилова была четырежды отмечена Организацией Объединенных Наций. Награждена Медалью «20 лет Независимости РК», Национальной общественной премией «Алтын журек», премией «Орлеу».

Сейчас в Казахстане подготовлен законопроект по дальнейшему совершенствованию Уголовного кодекса и Уголовно-процессуального кодекса. Изнасилование и совершение насильственных действий сексуального характера, даже без отягчающих обстоятельств, будут теперь относиться к категории тяжких преступлений. Ужесточается ответственность за все насильственные действия сексуального характера в отношении детей. О том, как зарождается насилие и как изменить ситуацию к лучшему - в программе «Хулиганы на Business FM».  

Ведущие – Дана Орманбаева и Роман Райфельд. Редакция благодарит Media Cafe за предоставленное помещение.

#НеМолчи - это казахская версия движения #MeToo. У меня #MeToo ассоциируется с жертвами домогательств и сексуального насилия, с Харви Вайнштейном.  А кого вы защищаете?

Мы защищаем женщин и детей, пострадавших от любого насилия. Любого. #MeToo  действительно ассоциируется с неприятными вещами, с домогательствами, обвинениями, потому что в историях засветились очень крупные персоны и обвинения идут из прошлого. Доказать их очень сложно.  Но не верить этим женщинам нет смысла. Мы работаем с теми уголовными делами, которые сейчас в производстве. Причем, когда началось движение #НеМолчи, кроме случаев насилия над женщинами, стали поступать детские истории.

Это как-то связано с мальчиком из села Абай?

- Нет. Наш первый  громкий кейс – защита прав Серика Асылбекова, воспитанника детского дома, которого обвинили в изнасиловании другого мальчика и осудили на 15 лет. Мы посчитали, что там его вина не доказана. Мы  ратуем  за пожизненное тюремное заключение для педофилов. Но это налагает и ответственность – нельзя сажать в тюрьму каждого, на кого покажут пальцем. Должно быть много веских доказательств, в этом деле не хватало экспертизы. Очень спорное дело.

Читайте также: Нурлан Нигматулин: За педофилию будут лишать свободы пожизненно

Думаю, не все зрители следят за вашей страницей в социальных сетях и не в курсе ежедневных постов.  Поделитесь вашей личной историей – с чего все началось.

- В двадцать лет я пережила жестокое групповое изнасилование. Это были одноклассники, мне подсыпали  какой-то наркотик. Я с головой ушла в работу. Детский театр «Тансари» был единственным счастьем. Только спустя 25 лет обратилась к психологу – было много внутренних запретов. И тогда я поняла, насколько глупо было стыдиться, двадцать пять лет молчать и не наказывать насильников. Я решила сообщить об этом миру.  Тогда тысячи женщин рассказывали о пережитых травмах, участвуя во флешмобе с хештегом #ЯНеБоюсьСказать. Для меня это стало чем-то вроде спускового крючка. Как сейчас помню – 9 июля я рассказала свою историю. Люди сразу начали писать, пошли отклики.

Что вы чувствовали в тот момент, когда этом узнала вся страна – страх? Облегчение?

- Было невероятно страшно. Понимала, что что-то в этой жизни кардинально поменяется, но насколько - и представить не могла. Не знала, куда лезу. Был поток писем от женщин. Я получила свыше трех тысяч писем с благодарностью: «Наконец-то есть, с кем об этом поговорить».

Чем в итоге закончилось это дело?

- Мое дело никак не может закончиться. За давностью лет такие дела не рассматривают. Законодательно я не могу обратиться в полицию. Но я справилась. Невозможно постоянно жить в гневе, в агрессии  в обиде.

Но все же «Не молчи» – это не психологическая консультация и не центр доверия. Вы – общественный фонд. Чем вы занимаетесь?

Мы открыли два общественных фонда – «#НеМолчи», который возглавляю я и «#Не молчи. Дети.kz», который возглавляет Алмат Мухамеджанов. Мы работаем в тандеме.  Занимаемся защитой жертв насилия. 

Наш телефон доверия: 8-705-151-00-00

Мы сами не знали, что будем этим заниматься, но пришла первая потерпевшая, вторая, третья: «Помогите, вчера изнасиловали». Мне пришлось изучать Кодекс, психологию жертвы и насильника, международный опыт. Цифры могут напугать. За  три года к нам обратилось 94 человека с заявлениями, со всего Казахстана. 36 приговоров по этим делам завершились тюремными сроками для насильников. Сейчас мы ожидаем приговоров еще по шести делам. 

Среди обратившихся есть дети?

25 из этих 94 человек – дети, в возрасте от шести до семнадцати лет. Пятнадцать из них совершили попытку суицида после изнасилования. Из этих пятнадцати две девочки погибли и одна осталась инвалидом.

Недавно была новость о том, что в Казахстане была проведена первая химическая кастрация педофилов. Что вы об этом думаете?

- Для нас это - не решение. Мы хотим, чтобы педофилов  контролировали пожизненно, чтобы у них были браслеты. Кастрация должна быть ежедневной, должна быть какая-то таблетка, которая принимается. Есть педофилы, которые больны, а есть просто люди, агрессивные по натуре.

Кроме того, в наши времена дети были увлеченные. Нас всех чем-то занимали, дополнительное образование было бесплатное. Я сама занималась спортом, ходила на рисование. Точно также с трудоустройством – родители были устроены. А сейчас много негатива породила безработица.

А к какой категории относить детей, которые изнасиловали мальчика в селе Абай?

- Я думаю, это - осознанная агрессия. У нас же нормализировали агрессию в обществе. К сожалению, для детей становится нормой решать вопросы в агрессивной форме. Мало того – в насильственной. В европейских странах очень серьезно с этим борются.

Что могут обычные люди сделать, чтобы изменения в обществе были реальными?

- Наша задача – научить общество не терпеть насилие. Когда речь идет об абстрактных педофилах – все кричат: расстрелять, кастрировать. Но когда речь идет о конкретном человеке и нужно, например, дать свидетельские показания, или сообщить в полицию, что бьют ребенка или жену – мы не идем. Делайте это на своих местах. Просто не молчите.

В принципе, надо прекратить агрессию везде, начиная со школ. Если мы позволяем в школе детей бить, унижать, ставить в угол – чего мы хотим? Недавно в  газете «Время» вышел страшный материал, как ребенка не выпустили в туалет, девочка обкакалась и сама учительница подвергла ее унижениям при всем классе. Если  ребенок живет в агрессии с первого класса до одиннадцатого, он вернет эту агрессию обществу.

Вы говорили о том, что что-то сдвинулось с мертвой точки в работе госорганов. Что произошло?

- Мы научились сотрудничать. Многие департаменты нам сами уже дают сотовые телефоны. К нам относятся с уважением, признали, что мы ведем дела честно.

А в чем сотрудничество? Они устраняют нарушения  - а вы не устраиваете шум в прессе?

- В общем, да. Руководство говорит: «Если мои что-то нарушают, звони, будем разбираться». Хотя в СМИ мы все равно обращаемся. Некоторые дела невозможно решить без прессы.

К вам обращаются мужчины?

- У нас был случай с групповым изнасилованием взрослого парня. И еще есть четыре кейса, когда к нам обращались за помощью мужчины, которых в детстве избивали. У них сохранилась агрессия, которую они переносили на жену и детей. Я  неоднократно поднимала этот вопрос. У нас нет служб, где таким мужчинам могут оказать квалифицированную психологическую помощь в этом случае.

А что ужаснее – страх жертвы, бесстрашие насильника или продажность надзора?

- Продажность. Любой из нас может стать жертвой преступления.  Ты идешь в госорганы и думаешь: там мне помогут. А там не помогают и ты точно понимаешь: и не будут помогать. Зато насильник может завтра прийти и сделать с тобой тоже самое. Это страшно. Люди пишут от отчаяния, что кроме нас некому заниматься их делом. А мы – простые общественники. Как мы можем спасти весь мир?

Почему люди в погонах выгораживают все что угодно…

- Если  у нас мужчину воспитывают в патриархальной семье иговорят, что все можно, он вырастает, считая себя хозяином жизни. В том числе и хозяином девушек. И приходя работать в полицию, он приносит свои патриархальные установки туда. Он не понимает, что у женщины есть права. Последний случай – мужчина украл замуж девушку. Лишил девственности. Полиция приходит и говорит: «Забирайте заявление, той будем делать». Понимаете, для них девушка – как вещь без прав!

Еще у нас считается, что территории семьи неприкосновенна. Не надо туда лезть. А если на этой территории совершаются преступления?

Детей надо воспитывать с уважением к личным границам, к личному пространству, к своим вещам и к своему телу. Для этого и к ребенку надо относиться с уважением.