ПРЯМОЙ ЭФИР

Георгий Ли: В душе я бунтарь

Сегодня весь мир переходит на креативную экономику. Таланты в искусстве, как творческий ресурс, скоро будут на вес золота. Георгий ЛИ из тех художников, талант которых расцвел вопреки всему, как цветок на камнях. И когда заграница проявляет интерес к нашим живописцам, это неспроста. Никто никогда у нас не считал, сколько художников за постсоветский период в поисках признания покинули бесперспективный Казахстан. Может, настало время, как в Южной Корее, попытаться вернуть их?

Георгий Ли

Георгий, как художник вы проявляете себя достаточно активно - с 2010 года около 30 выставок. Самое яркое впечатление, есть чем гордиться?

Самым волнительным было участие в первых выставках и проекты в группе «О-ШО». Впечатлил серьезный уровень живописцев на последней выставке в декабре (фестиваль «Красивый бизнес. Азия 2020»). Думаю, подобный сильной сбор художников не последний.

В 2019 году я засветился в Южной Корее на выставке 25 художников-корейцев, по причине депортации разбросанных по миру в пяти странах: Япония, Китай, Россия (Южно-Сахалинск), Узбекистан. Выставка так и называлась: «Депортация. 2019». В Алматы южнокорейцы отобрали троих: Лена Тё, Виктор Мун и я. Мою работу с дизайн-идеей выбрали для рекламы, она была на всех афишах, книгах, буклетах и значках выставки. И нашу группу заметили: «О, Казахстан!» Этим можно гордиться (смеется).

Понравилось, что нам выдали деньги и все бесплатно. Я думал: зачем это корейцам? Чего они так тратятся? А на выставке понял: это пример другим странам. Мол, мы соотечественников из вида не выпускаем, вы наши. Молодцы корейцы, знают, как расширить географию страны, усилить свое влияние! Вообще, от крупномасштабных (2х2, 2х6 м), технологичных полотен художников из развитых стран, работы из стран СНГ отличались душевностью. У них искусство диктуется государством и сильно заметно влияние западной культуры: по менталитету работы азиатские, а формат подачи европейский.

Георгий Ли "Божественный опыт. Все пошло не так"

Вы архитектор и дизайнер интерьера. Как нашли свое призвание живописца?

Поздно, лишь последние десять лет, я посвятил себя живописи. Она меня не отпускает со студенческих лет в архитектурном институте (ААСИ, 1976 - 1981), идет параллельно с профессиями архитектора и дизайнера интерьера, оттесняя их. Серьёзное увлечение живописью просто так не даётся. Когда голова забита картинами, чувство «больше заработать» исчезает, за каждый объект не хватаешься, довольствуешься тем, что клиент сам тебя находит, сарафанное радио в Алматы работает.

Для ответа - как пришел к тому, что пишу картины? - надо окунуться в детство. Вырос я в Уштобе под Талды-Курганом. Отец рисовал, но я его не помню, он погиб, когда мне было четыре года. Судя по сохранившимся работам, я такой же «ненормальный». Ребенком мог день и ночь запоем читать кучу литературы, научился остро чувствовать Достоевского (мой писатель №1), Чехова. До сих пор не расстаюсь с книгой, чтение развило во мне способность чувствовать боль других. Когда служил в армии, каждую свободную минуту проводил в библиотеке, перечитал все собрание сочинений Достоевского. Накопленный духовно-художественный материал не мог не вылиться в понимание процессов в обществе. Как литература или кино, живопись способна раскрывать любые темы. Мне она служит инструментом для сложного творчества, близка тема любви, одиночества, сострадания. Мои работы порой довольно резкие, совершенно не рыночные, честно и откровенно поднимают проблемы сегодняшнего дня.

Зачем так глубоко копаю, отражая общество? Не могу остановиться, ум все время подкидывает новые сценарные ходы. Раньше сопротивлялся, теперь лучше нарисую, воплощу задачу, и она уйдет из моей головы, появится другая… Останавливаться нельзя, иначе с ума сойти можно. В картине «Дурдом» я преследовал цель, чтобы у зрителя возник вопрос: кого лечить? Все на одно лицо - и врачи, и больные. Кто меня не понимает, думает, что стёбом занимаюсь, или называет мою социальную живопись не искусством, а политикой, забывая, что суровый стиль «социалки» шестидесятников тоже искусство. Примитивным языком наива стараюсь сократить путь к сердцу зрителя, чтобы «эмоциональный удар» от картины не дал ему пройти равнодушно мимо. Конечно, довольно успешно рисую и приятные глазу пейзажи, но красивость, или что называется «купи меня» - не моё.

Георгий Ли "Дурдом"

Вы считаете, состояние современного общества не оставляет надежды на светлое будущее?

Надежда есть, но человечество, зацикленное на стремлении к обогащению, подошло к точке, за которой - катастрофа. Моя работа «Божественный опыт. Все пошло не так» не говорит, а просто кричит с иронией: одумайтесь, куда мы идем? - Нельзя так жить, счастье не в деньгах, пора измениться, довольствоваться малым. Недаром, для достижения гармонии, согласия с собой и ближним, просветленные души добровольно становились аскетами, уходили в монастырь, жили в кельях. (Смеется) Я утрирую, призывая к крайней степени аскетизма, но надежды на спасение нет, если весь земной шар не развернётся в этом направлении. Считаю, только такой путь спасет мир. В Казахстане, огромной стране, хлебом насущным можно жить, не шагая по головам других. Но тема эта глобальная, решать проблему на уровне одного государства – утопия.

Почему для учебы вы выбрали архитектурный, а не художественный вуз?

(Улыбается) Сработала корейская прагматичность, после армии просто хотел профессию, связанную с рисованием, ведь художнику зарабатывать деньги нелегко. В Орле, где служил, меня как магнитом тянуло к ребятам из Москвы и Ленинграда, окончившим художественные вузы. В архитектурный поступил, потому что там рисуют. (Смеется) Представляете феномен? - Я не умею рисовать, но мне хочется! В институте понял: в душе я художник. На уроки рисования, где нам толком не преподавали, шёл как на чудо: руки и ноги дрожали от нетерпения! (смеется). Мне, парню из деревни, всё легко давалось, без подготовки сразу стал понимать зарубежных художников, увлекся Мунком. Я был просто одержим, и эта одержимость не исчезает до сих пор. Часто вспоминаю Председателя союза художников Мергенова. На 3 курсе (1979) сокурсница Лена Соловьева убедила меня показать ему работы. Он посмотрел и коротко бросил: «хороший вкус», хотел помочь с переводом на худграф в КазПИ.

После института я занимался проектированием в проектном институте в Талдыкоргане, но тяга к рисованию была бешеная, и нет-нет я выставлялся. В Алма-Ате во время командировок посещал выставки, знакомился с художниками, нашел поддержку у искусствоведа Ирины Петровны Юферовой, ее точная, профессиональная критика дорогого стоит.  В 2010, вместе с художниками Лилией Поздняковой, Германом Титовым и другими создал арт-группу «Без названия», затем объединение «О-ШО».

Георгий Ли "Зеленый базар"

Что вас сформировало как художника, каким являетесь сейчас?

Думаю, трудолюбие, работа над собой: шаг за шагом, не останавливаясь, делать себя. Говорить, что я опираюсь на того или иного художника неправильно. Главное - опираться на себя, не отбрасывая достигнутое до тебя, отойти от учебников и учителей. Я создал свою технологию вызова образов, потому что мне казалось, что у меня нет воображения. Путем тренировок довел систему до предела, сейчас мне легко, достаточно прокрутить образ в голове, сесть и написать (смеется). Замысел - первая, самая интересная часть кайфа, вторая часть – реализация. Поскольку я человек нетерпеливый, выработал специальную технику быстрого письма. Теперь, параллельно с основной работой, научился закидывать голову, и она меня несет-несет: все происходит быстро и осознанно.

А манера, стиль письма? Установка на экспрессионизм - ваш сознательный выбор?

Несмотря на то, что внешне я скромный и застенчивый, в душе я бунтарь. Кисть моя, как и душа, должны ходить соответственно. В этом один из главных художественных принципов - не сопротивляться своему темпераменту. Какой я есть, эмоциональный, таков мой стиль, мои темы и материал. С первых выставок работаю в стиле экспрессионизма, он у меня свой, спутать невозможно. К экспрессионистам был неравнодушен со студенческой скамьи - Эдвад Мунк, Ван Гог, Эмиль Нольде. Из материалов выбрал акрил, пусть несовершенный, он больше подходит для работы на больших плоскостях картин.

Георгий Ли "Утро в горах"

Художественное творчество помогает вам в работе, которая кормит?

Думаю, в нем - мой большой плюс. Художник и дизайнер по интерьерам – почти одно и то же. Может, есть иной подход к созданию интерьера, но для меня интерьер – это картина, такая же, как холст. Как художник, я захожу в пространство и начинаю создавать образ – будущий мир клиента (совместно с ним, либо самостоятельно). В дизайне случайных людей не бывает, это обязательно человек с внутренним чутьем интерьера, у женщин оно, как правило, в крови; у мужчин-архитекторов не отнять ощущение пространства. При наличии художественного вкуса, они занимаются дизайном интерьера. 

Большое спасибо за интервью.

Автор: Дина ДУСПУЛОВА, арт-эксперт

Поделиться публикацией :

Орфографическая ошибка в тексте:

Отмена Отправить

Новости партнёров

Загрузка...
Загрузка...