Батухан Баймен: Мы не бедная страна, а живем бедно
Техника мастерства, представленная с 3 марта на выставке шымкентского графика Батухана Баймена в ГМИ им. Кастеева - экстраординарна! Художник работает в технике цветной крупномасштабной линогравюры. Мир не видал ещё столь глубоко-национальной, энергетически насыщенной печатной графики в цвете. Оценив её уникальность, зарубежные искусствоведы занесли имя Мастера в Книгу Гиннеса. Порадуйтесь, соотечественники, Казахстану теперь есть, чем пополнить сокровищницу мирового искусства! Поспешите увидеть отечественную выставку века после снятия антиковидных ограничений
Батухан Абдикеримович, в технике линогравюры вы произвели переворот за последнее десятилетие. Когда впервые замахнулись на цветные крупномасштабные произведения?
Сегодня техника линогравюры почти забыта, если кто и делает, то камерные работы. Моя цель - пробудить интерес к линогравюре, поднять ее на мировой уровень. О расширении возможностей линогравюры задумался в 2014 году, перед своей первой выставкой в музее Кастеева. Чтобы маленькая графика не терялась в большом зале, часть работ сделал крупнее. Графические полотна размером до 5х1.5 метра позволяют включить человека эмоционально в мир персонажей картин, подтолкнуть к поиску ответа на свои вопросы.
В Ташкенте (2018) мне дали самый большой - 1,5 тыс. кв. метров! - Центральный выставочный зал. Испугался, но согласился, выставил 150 работ, 2х1,5 м - больше не позволял размер линолеума. Профессиональные художники своим глазам не поверили: быть такого не может! Это принтер, не графика! Чтобы удостовериться, узбекские искусствоведы побывали у меня в мастерской. В Алматы для наглядности привез линолеум большого размера; чтобы развеять сомнения, хотел на деле продемонстрировать, что это графика.
Каков смысл названия вашей выставки - «Номады»?
Есть казахская пословица: «Не зная прошлого, не построишь будущего». Философия моих произведений в том, чтобы открыть людям глаза - вдумайтесь, кто были наши предки! Аттила, Чингисхан, правители Золотай Орды, создав на большей части Евразии мощную империю, диктовали завоеванным народам свои правила. А сегодня, на родной земле, мы не можем свободно жить, думать, открыто говорить. Хотя в нас мало, что осталось от предков, в душе мы всё те же кочевники, номады. Проживая в городских квартирах, мы многое потеряли в языке, обычаях. Оседлый образ жизни заставляет современных казахов забыть кто мы? Откуда и куда идем? Это большая беда.
Замысел моих графических произведений не лежит на поверхности. Смотрящий сам решает, что хочет сказать художник. Кто-то вообще ничего не может понять, а иной зритель глубже меня проникает в тему. Готового решения нет, в работе «Последний номад» символ свободного полёта - крылья падающей в пропасть крылатой лошади - можно трактовать по-разному. Почему крылатая лошадь гибнет, а бескрылые продолжают жить? – То гибну я, последний кочевник, либо казахский народ. В картине «Агония» через аллегорию кокпара показаны пережитые народные страдания, не позволяющие казахам подняться в современном мире на более высокий уровень.
Почему народ не может прорваться к более высокому осознанию?
Здесь много факторов. В своем исследовании я опирался на казахстанских авторов из числа репрессированных, а также на труды Абая, Ильяса Есенберлина, Чингиза Айтматова и других. Суть в том, что под российской империей духовная элита казахского народа почти 300 лет подвергалась истреблению, потом 70 лет при Советском Союзе. Выживали лишь тёмные, неграмотные, поэтому великий народ опустился до низкого состояния. В опубликованной мною статье есть парадоксальные факты: в репрессиях 1937 года было расстреляно более двадцати тысяч образованных казахов (учителя, муллы), и только 1 таджик, 7 узбеков, 40 киргизов. После войны политика уничтожения лучшей части казахской нации продолжалась вплоть до 1986 года. Согласно советским учебникам, у казахов не было прошлого, а то, что наша история насчитывает более пяти тысячелетий, умалчивалось, вся она начиналась с 1916 года. У меня есть работа «Геноцид», где история одной большой семьи отражает историю всего народа. Образ единственной, уцелевшей из этой семьи девочки есть символ продолжения жизни, она - будущая женщина-мать.
Вы верите в возрождение национального духа?
Конечно, возрождение обязательно будет, история повторяется. Номады, поработив на 300 лет евразийские народы, обрекли себя на порабощение в последующие 300 лет. Однако, наше время вновь близится - время тюрков. По моему мнению, даже развитие России будет зависеть от тюркского мира, и казахи на новом витке исторической спирали сыграют не последнюю роль.
Как вы стали учеником известного графика Темирхана Ордабекова?
Когда я учился на факультете художественной графики в Шымкентском педагогическом институте (1972-77), наш преподаватель по рисунку Темирхан Ордабеков всегда отмечал мои зарисовки, наброски. Хотя мне больше нравилась скульптура, на 5 курсе по его совету я выбрал графику для дипломной работы. Как руководитель, он обучал меня всем тонкостям технологии линогравюры, и был очень строг: никаких каникул, хочешь быть графиком, сиди, работай! Закрывал снаружи дверь мастерской на ключ и уходил. (Смеется) Обидно: все гуляют, а я работаю взаперти, но, несмотря на жесткий контроль, доверял ему. На защите диплома мою серию графики высоко оценили, отобрали для участия в молодежной республиканской выставке. Тимур ага лишь одобрительно потрепал по плечу, на похвалу он был скуп.
После армии я вернулся к линогравюре, она – мой мир, хобби на всю жизнь, работаю для себя, на творчестве никогда не наживался. Делиться внутренним миром – потребность души; кажется, что без графики взорвусь, энергии порой так много, что трудно остановиться. Откуда столько силы? - В голове столько идей, не успеваю воплотить, все получается. Так было в этот раз перед выставкой в Алматы, большинство новых работ за время пандемии сделал очень быстро.
В 80-е годы я активно выставлялся в Казахстане и за рубежом, но надо было обеспечивать семью. Чтобы заработать деньги, в 1992 ушел в бизнес. Перерыв в творчестве длился пятнадцать лет. Когда вновь приступил в 2007, руки не слушались. Постепенно, копируя старые работы, вошел в колею. С 2011, одна за другой прошли крупные персональные выставки в Шымкенте, Алматы, Бишкеке, Ташкенте; на Кипре меня ждал особенно большой успех. На открытии нынешней выставки в музее Кастеева обычно немногословный Тимур ага произнес самую длинную речь, выступил как настоящий оратор - так учитель был рад и горд за меня.
У вас есть ученики, и можно ли научить творчеству?
Я никогда не работал в вузе, как Тимур ага, и походящего ученика ещё не нашел. Научить рисовать можно любого, однако способность к творческому мышлению - в крови. Хорошо, если из тридцати студентов в группе найдется хотя бы один с творческими задатками. Моя мать, Канымкуль, была народной мастерицей: текеметы, килемы, сырмаки, шитье. Из одиннадцати детей в семье лишь я один находился рядом, и всегда знал, что буду художником. Отец был категорически против, в 8 классе не пустил меня в Алматинское художественное училище, а после 10 класса в Ташкентский художественный институт. К счастью, в Чимкентском педагогическом институте открылся художественно-графический факультет, и он махнул рукой: сам поступай! Спасибо, мамин брат вмешался, помог, иначе не поступил бы на худграф - проходного балла на вступительных экзаменах мне не хватало! (смеется)
Как по-вашему, в Казахстане подходящая атмосфера для творчества и спроса на искусство?
В Казахстане много хороших художников, убедился в этом на Кипрском международном симпозиуме. По сравнению с Узбекистаном, Киргизстаном, другими странами, ребята у нас сильные, творческий потенциал мощный. Но впечатление такое, что после 70х-80х годов о художниках забыли, современные работы в наших музеях редко увидишь, нет спроса. Разве музей Кастеева купит мои работы? – Денег на закуп произведений у музеев нет, везде сокращение кадров, себя содержать не могут.
Ощущение, что искусство в Казахстане не нужно, сами по себе работаем, для себя же выставляем. Все расходы по организации выставки, начиная с аренды зала, рекламы и кончая обратной междугородней транспортировкой работ - на художнике. Я иду на это не для того, чтобы понравиться, медаль получить, погони за славой нет. Просто, когда внутри все кипит, разве можно не рисовать и не показывать свои произведения? - Хочется поделиться. А зачем, для кого? Может, себя обманываю? Мол, смотрите, какой я! Это больно: на открытии выставки «Номады» 3 марта в Алматы - лишь горстка друзей и знакомых. Не было ни СМИ, ни представителей министерства культуры или акимата, кто мог бы поинтересоваться: «Какие у вас проблемы?» В Узбекистане и то лучше было по части освещения в интернете, не говоря о громкой пиар кампании на Кипре вокруг моей выставки в газетах, радио, телевидении. На открытии сам Суат бей Гюнсел и Министр культуры и экологии со свитой присутствовали.
А вы знаете, что по вложениям в культуру Казахстан на 10 месте в мире? По творческой экономике - на 107 месте.
Да, парадокс: мы не бедная страна, деньги есть, а живем бедно. Кипрский миллиардер Суат бей Кипр в остров искусства тюркоязычных народов превратил, культурную революцию один делает! В Казахстане таких суат беев не меньше сотни, а толку? Нет идеологии, как нет и механизма, чтобы художники выставлялись. Моральной поддержки нам не хватает, никто не старается понять, поддержать нас, пусть не деньгами, просто вниманием, никому ничего не нужно!
Автор: Дина Дуспулова, арт-эксперт