Все ходят на работу. Торговые центры открыты - казахстанка про жизнь в Сеуле во время пандемии

Казахстанка Дина Махамбетова сотрудничает с крупным торговым предприятием в Корее. Она осталась в Сеуле, когда Казахстан стал закрывать границы и надеется вернуться домой после отмены режима ЧП. Дина рассказала Рустаму Максутову, директору радио Business FM во время прямого эфира в Instagram, как живет страна, чей опыт по борьбе с коронавирусом сейчас считается одним из лучших в мире. При этом Южная Корея не объявляла карантин и не вводила жестких ограничений

В Южной Корее, как и во всем мире, отменились массовые мероприятия – концерты и фестивали. Впрочем, вирус не помешал жителям Сеула гулять по улицам и любоваться цветущей сакурой в начале апреля. Здесь не закрывали на карантин города, торговые центры и магазины. При этом уровень смертности от COVID-19 в Южной Корее составляет чуть менее 2%, тогда как среднемировой показатель почти 6%.

Южная Корея приняла несколько программ по борьбе с вирусом и смягчению экономического удара, суммарно выделив свыше $100 млрд. Это - самый крупный в истории страны бюджет, выделенный на борьбу с инфекционным заболеванием. Только столичное правительство Сеула заявило, что планирует потратить 327,1 млрд вон ($264,7 млн) на оказание финансовой поддержки своим жителям в рамках неотложных антивирусных мер. Так, больницы, прибыль которых уменьшилась более чем на 10%, смогут претендовать на льготные займы.

- Люди ходят на работу. Речь идет о локальном купировании. Например, район Будан возле клиники, где лежали зараженные коронавирусом, был оцеплен. Для меня очень странно то, что происходит в Казахстане. Магазины работают в обычном режиме. Районы, где выявляют больных коронавирусом, не оцепляют, не закрывают – просто больше обработки. Замеряют температуру тепловизорами на входе в магазины, больницы. Отменились фестивали и концерты. В начале апреля было цветение сакуры и люди гуляли в парках. Торговые центры, фудкорты и рестораны работают, - рассказала Дина Махамбетова.

У Южной Кореи уже был опыт борьбы с коронавирусом. Связан он со вспышкой ближневосточного респираторного синдрома (коронавирусная инфекция MERS — Middle East respiratory syndrome) в 2015 году. В результате распространения заболевания MERS в Южной Корее заразились 186 человек, 38 умерли. Страна извлекла из этого уроки, которые позволили ей сегодня хорошо контролировать COVID-19. Медицинские работники, да и простые пользователи имеют доступ к данным маршрутов. Анализируются записи с камер наблюдения, транзакции с кредитных карт и даже данные GPS с их автомобилей и мобильных телефонов. Данные в базе безымянные, но если вы были рядом с человеком, которому поставили диагноз COVID-2019, система это увидит.

- Государство договорилось с жителями о том, что таким образом будет следить  за распространением инфекции. Массового тестирования, хотя о нем много пишут, тут нет. Для этого надо ехать в специализированную клинику. C кем бы я не общалась, этот тест никто не проходил. Но все смотрят по GPS  свой маршрут передвижения, который пересекался с чужими маршрутами, без указания имен. Вы можете сами проанализировать и принять решение – были ли вы в «зараженном»  районе, нуждаетесь ли в тестировании, - говорит Дина  Махамбетова.

По данным министерства иностранных дел, в Южной Корее в начале года находилось 35 тысяч граждан Казахстана. Около 12 тысяч из них — нелегальные трудовые мигранты. Это молодые, работоспособные люди, которые не хотят уезжать, говорит Дина.

- Многим здесь нравится.  Конечно, они скучают по Родине, но на данный момент экономика нашей страны не позволяет платить такие зарплаты. У нас огромная «утечка мозгов», а Корея делает ставку на людей. Когда говоришь с людьми, которые давно живут в Корее, и получили гражданство, понимаешь, что здесь ценят человека, как ресурс, - говорит она.

О ценности человеческого ресурса говорит и то, что в случае диагностики вируса, иностранцев лечат бесплатно.

-  Я задалась вопросом, можно ли пройти тестирование. Мне объяснили, что надо пойти в клинику и заплатить за обследование порядка ста долларов. Если коронавирус выявят, меня будут лечить бесплатно, несмотря на то, что я гражданка Казахстана, и вернут потраченные на диагностику сто долларов. При этом лечение одного больного обходится государству порядка $10 тыс. – рассказала собеседница.

После окончания Корейской войны в 1953 г. страна была одной из самых бедных в мире. Но спустя  30 лет с этого момента экономика Южной Кореи значительно выросла, а ее структура радикально преобразилась. В 2009 г. Корея стала первой страной, которая перешла от статуса получателя помощи Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) к статусу донора, указывает McKinsey.

Как пишут «Ведомости», корейская  Samsung Electronics Co., самая дорогая компания страны и вторая после Apple по рыночной капитализации в мире, получила в 2000-х гг. больше патентов США, чем любая другая, уступив только IBM. А ее продукция – полупроводники, смартфоны и цифровое мультимедийное оборудование – сделала возможным появление при поддержке правительства экосистемы корейских поставщиков и партнеров. По словам Дины Махамбетовой, только оказавшись за границей, она поняла, как сильно бизнес Казахстана пострадал от девальваций - а теперь и от пандемии коронавируса. Этот контраст нужно увидеть, чтобы осознать. 

- До поездки в Корею, я думала, что все нормально. Мы привыкаем к девальвации, к курсовой разнице. В Корее такого нет.  Но, живя здесь, я понимаю, что мы очень сильно пострадали. Пострадали 90% МСБ, вне зависимости от направления. Мы работаем с пищевыми предприятиями, развозим товар, но мы тоже пострадали – потому что пострадали наши клиенты. Многие клиенты, работавшие в сегменте HoReCa, сейчас пересматривают принципы ведения бизнеса. Уже понятно, что в ближайшие полгода этот сегмент бизнеса точно будет не востребованным, - подытожила собеседница.  

Автор: Ольга Настюкова